«Уронила меня мать, подняли люди, срезали голову, вынули сердце, дали пить - и стал я говорить...» Вот так загадка! Ничего не поймешь! Как это - голову срезали, а он пьет и говорит? Все-таки что же это такое? Оказывается, речь идет о гусином пере. Подняли его, наискосок срезали кончик, прочистили середину, обмакнули в чернила - и стало оно писать, то есть говорить, рассказывать.
Гусиное перо, а иногда воронье, павлинье, лебединое применяли для письма, уже начиная с VII века. А вот перья кур, индюшек, цесарок, голубей для этого не годились, так что ни одна курица, индюк или голубь не могли бы похвалиться тем, что они помогли знаменитым писателям создавать книги. Только гуси! Ведь и Пушкин, и Лермонтов, и Гоголь писали свои бессмертные произведения, обмакивая в бронзовые чернильницы-непроливашки гусиные перья. От того, как обрезано и заточено перо, во многом зависело качество написанного. Наш великий поэт Пушкин никому не доверял этого важного дела. Мало того, он, как и некоторые другие любители хорошего пера, знал одну тайну. Гусиные перья, взятые из левого крыла, гораздо лучше, красивее выписывают буквы, потому что их изгиб удобнее для руки.
Хорошее перо считалось ценным подарком. Гёте, известный немецкий поэт, прислал в подарок Пушкину прекрасно отточенное перо в богатом футляре. Оно и сейчас хранится в музее-квартире поэта в Санкт-Петербурге.
А писать гусиными перьями совсем непросто. В неумелых руках каждая линия, выведенная справа налево или снизу вверх, любой овал заставляли перо брызгать мелкими противными брызгами. При сильном нажиме оно «раскорячивалось» и довольно скоро списывалось. А скрип!.. Вот как Гоголь описывает одну петербургскую канцелярию: «Шум перьев был больше похож на то, как несколько телег с хворостом проезжали на четверть аршина иссохшими листьями...». Очень успокаивающая музыка!
И все-таки, несмотря на все свои недостатки, гусиные перья успешно прослужили пишущему человечеству целое тысячелетие. Десять веков упругое гусиное перо скрипело по пергаменту рукописных книг. Сколько королевских указов подписано им!
Сколько таинственных сообщений, сколько формул вдохновенных алхимиков, рецептов аптекарей написано им!
Говорят, владычество гусиных перьев окончилось таким образом. У одного человека, которому приходилось много писать, был слуга. С жалостью смотрел он на своего хозяина, который то и дело менял перья. И тогда у слуги появилась идея: а что если сделать точно такое же перо, но только из прочного материала? Например, из стали? И слуга смастерил такое перо. Он очень старался, но все же перо выглядело немного неказистым, а главное, изобретатель не догадался сделать на кончике пера продольную прорезь. Перо очень брызгало чернилами и писало без нажима. Но вскоре догадались такую прорезь сделать, и тогдакетальное перо совершенно вытеснило гусиное.
Казалось, что чернильницам ничего не грозит, и тогда еще мало кто предполагал, что они тоже уйдут в небытие. Мысль изобретателей упорно работала над тем, как соединить в одно целое перо, ручку и чернильницу. В муках творчества, которые продолжались около ста лет, родилось наконец так называемое «стилографическое» перо. Оно работало так: в полую ручку заливали чернила. Ручка заканчивалась тонкой металлической трубочкой, в которую вставлялась проволочка. В результате образовывался узкий канал, через который просачивались, а не текли (что было очень важно!) чернила.
Изобретатели - люди удивительные. Порой их мысль взлетает так высоко, что достает прямо до потолка. Они придумали такое сооружение: под потолком висел бачок с чернилами, которые по резиновым трубочкам стекали вниз к металлическим стержням и краникам. Если повернуть краник и сжать пальцами стерженек, чернила течь не будут, если отпустить - потекут вниз. Такие «вечные перья» устанавливали в конторах, банках, других присутственных местах. А дома? Кто же захочет держать у себя под потолком бочку с чернилами? Тогда один догадливый человек придумал вот что: он разрезал металлический стержень на несколько частей, каждую заточил и вставил в палочку. Так появилась «вставочка» - ручка, которую помнят еще те, кто учился в школе в шестидесятые, а в глубинке и в семидесятые годы. Канцелярские перья, надетые на крашеную деревянную палочку, можно встретить еще и сейчас, например, на некоторых почтах.
Каких только перьев не придумали за два последних столетия! Остроконечные и с загнутым носиком - канцелярские. Плакатные для художников, картографические для составления географических карт, нотные с двойным расщепом - для переписчиков нот. Перья в форме Эйфелевой башни, перья с портретами Наполеона и английской королевы. Существовали именные перья, украшенные гербами. Это, конечно, для знатных людей, у которых гербы имелись.
Однако нельзя сказать, что гусиное перо было самым древним пишущим приспособлением. В Древнем Египте, например, еще четыре с половиной тысячи лет назад пользовались каламом - заостренной тростниковой палочкой, которую обмакивали в чернила. Каламы не сохранились до наших дней, их не увидишь в музее, но зато до нас дошли подробные описания, как их изготовляли и как ими пользовались.
У тех же египтян существовало и другое изобретение, его обнаружили в гробнице Ту- танхамона. Оно представляло собой свинцовую трубочку с заостренным концом. Внутрь трубочки вставляли тростинку, наполненную темной жидкостью. Жидкость понемногу стекала к заостренному концу, и когда трубочкой водили по папирусу, на нем оставался четкий черный след. Это изобретение древних египтян просто-напросто было забыто, и долгие века гусиное перо оставалось самым совершенным пишущим средством.
1. Металлическое перо
История металлического пера не может считаться окончательно выясненной. Английская и немецкая литература по-разному, каждая в свою пользу, дают версию его возникновения. Можно предполагать, что та и другая имеет свой резон: в истории человечества важнейшие открытия и изобретения нередко возникают в различных странах одновременно или почти одновременно, когда они оказываются исторически подготовленными всем развитием культуры. Техника в этом смысле точно отражает назревшие требования эпохи.
Изобретение металлического пера по праву должно быть причислено к достижениям человеческого гения. Незаметное на первый взгляд усовершенствование - переход от естественного гусиного пера к искусственному металлическому - сыграло огромную роль в истории мировой письменности, определив значительные удобства и ускорение процесса фиксации мысли.
Уже Древний Рим знал перья, изготовленные из бронзы, меди и серебра. Их обрез и расщеп были при этом не слишком далеки от современного. Особенностью этих перьев, в частности, было то, что они не списывались и не подвергались коррозии и были, таким образом, бесконечно прочными ("вечными"). Такого типа пером Теодорих Великий (VI в. н. э.) подписывал приказы .
Согласно немецкой версии (она изложена в названной книге Ойле), германские мастера XV в. знали серебряные и медные перья, но их надо было систематически оттачивать, и они не были достаточно гибкими и эластичными. Поэтому они на этом этапе не вошли во всеобщее употребление.
В 1798 г. Алоиз Зенефельдер изобрел металлическое перо, которым можно было писать на литографском камне. Это явилось важным шагом в дальнейшем приспособлении пера для бумаги. По мнению Ойле, об изобретении Зенефельдера узнали английские фабриканты Мэзон, Пери и Вайзе, которые в 30-х годах XIX в. использовали это изобретение.
В 1818 г. житель Аахена Янсен изготовил стальное перо. Он передал эту новинку заседавшему в то время в его родном городе конгрессу с пожеланием, чтобы мир был столь же прочным, как и материал его пера.
В 1828 г. механик, изготовлявший хирургические инструменты, Мантейфель из Берлина сделал стальное перо. К. Бюргер приспособил его к гусиному перу, которое стало служить уже в качестве ручки. Однако это изобретение не имело успеха у современников.
Дальнейший прогресс стального пера был непосредственно связан с развитием сталелитейного производства - нужно было научиться изготовлять эластичную, но достаточно твердую, медленно поддающуюся коррозии ленту. 1852 или, по другим данным, 1856 год надо считать годом создания массовой промышленной продукции: Германия выпускала до 700 больших гроссов перьев и 300 ручек ежедневно.
Английская литература утверждает, что металлическое перо изобретено в 1780 г. Самюэлем Гаррисоном из
Бирмингема: уже в 1803 г. эти перья продавались в Лондоне по 5 шиллингов за штуку (т.е. приблизительно по 2 руб. 30 коп. по тогдашнему курсу). Однако эти перья еще не были похожи на современные: они имели форму трубки или цилиндрика со сходящимися краями, образующими посредине щель. Боковые стороны были обрезаны так же, как у гусиного пера. Конструктивное несовершенство этого пера (особенно его жесткость и твердость) определило и небольшой спрос на него. Лишь после того как Гаррисон и Мэзон в 1828-1829 гг. добились большей эластичности пера, оно быстро приобрело широкую известность. Перед нами уже расщепленная полоска металла с широкими боковыми выступами и отверстиями в центре .
Металлическое перо допускало гораздо большую беглость письма. Это определило появление в России в 30-х годах XIX в. металлических перьев иностранного производства; отечественные возникли позднее. В 1832 г. Вадим Пассек послал Т.П. Кучиной в подарок стальное перо - это было нечто новое и необычное .
Техника писания металлическими (стальными) перьями в широких массах с начала 50-х годов XIX в. была освоена не сразу: вспомним арестанта из "Записок Мертвого дома", который "прежде умел, а вот как перьями стали писать, так я уж и разучился" (ч. II, гл. 3).
Отличить (в 1887 г.) письмо, написанное гусиным пером, от писанного металлическим просто. Для этого совсем не нужен талант Шерлока Холмса, как это описывается в рассказе Конан Дойля "Знатный холостяк". В тексте, выполненном металлическим пером, даже при небольшом увеличении легко просматриваются бороздки (углубления) вокруг большей части букв.
Обреченный на гибель старый инструмент письма упорно боролся за свое существование. Еще в 1856 г. в печати усердно рекламировались пропитанные (для придания твердости и упругости) особым составом "зе́линские перья" (по имени учителя каллиграфии Зеля), которые якобы "превосходят всевозможные железные перья" .
Металлические ручки вошли в оборот несколько позднее . Вначале перо вставляли в самодельную ручку или в гусиное перо, так делал, например, студент Чернышевский в 1850 г. Изготовленные массовым способом ручки быстро покорили удобством и дешевизной (в среднем 3 коп. штука).
Металлические перья, несмотря на то что в течение нескольких десятилетий были по преимуществу импортные (чаще всего немецкой фирмы "Soennecken" и французской "Blanzy Pour et C°"), были недороги: большой гросс стоил от 50 коп. до 1 руб. 50 коп. Вначале перо служило недолго - ржавое было непригодно для письма. Антикоррозийные перья (в том числе золотые с иридием или рутением на конце) вошли в практику лишь в автоматических ("вечных") ручках.
Переход от гусиных перьев к металлическим (стальным) был очень длительный и постепенный.
Бабушка Лермонтова, Е.А. Арсеньева, 18 октября 1835 г. просила поэта: "Не забудь, мой друг, купить мне металлических перьев, здесь, в Тарханах, никто не умеет очинить пера" .
Т.Н. Грановский писал обычно гусиным пером и в качестве большой новости в письме к Белинскому от 20 октября 1838 г. сообщал, что сидит у Станкевича и пишет его "железным" пером.
Металлические и гусиные перья в течение долгого времени сосуществовали. Т.Г. Цявловская установила, что в 30-х годах Пушкин начал писать металлическим пером, но потом снова обратился к гусиному. В апреле 1849 г. у Чернышевского не было металлического пера и он писал "простым", т.е. гусиным . 8 мая 1852 г. Николай Бестужев
в письме из Селенгинска сообщал, что железным пером он никогда не писал и писать им не умеет .
Как нечто совершенно особое и исключительное А. Чужбинский отметил писаря почтовой станции в Мелитополе, который в 1860 г. писал стальным пером . В учебном обиходе и в военных учреждениях дешевые гусиные перья сохранились еще дольше.
В повести Чернышевского "Алферьев" (1863) герой ее, уезжая "на очень, очень дальнюю дорогу" (т.е. на каторгу), берет с собой стальные перья и специальную для них ручку из красного коралла (глава 1, § 3).
В книге педагога М. Баранцевича "Метода скорописания" читаем: "Многие находят трудным очинить хорошее перо и, не знавши, как этого достигнуть, употребляют стальные перья или (гусиные), чиненные машинкою; во избежание этих неудобств я счел за нужное дать маленькое наставление касательно сего предмета" . Вообще в прописях и руководствах по чистописанию гусиное перо очень долго рекомендуется в качестве единственного орудия письма. "Учебник русского чистописания" А. А. (СПб., 1844), "Курс скорописания..." В. Ходоровского (СПб., 1846) и гораздо более поздние: "Уроки каллиграфии" А. Дьякова (М., 1863), "Руководство к полному курсу чистописания..." И. Лагузена (2-е изд. СПб., 1866), "Руководство каллиграфии" А. Верре (М., 1865), "Прописи, составленные для сельских школ..." (2-е изд. СПб., 1846), "Прописи, составленные для полковых школ..." (СПб., 1879) - все они ориентированы только на пользование гусиным пером, а металлическое перо порицается (особенно у И. Лагузена).
И. Лагузен посвятил целый раздел вопросу об употреблении стальных перьев.
Ими, по его словам, пользуются уже в течение 30 лет. В настоящее время они "могут заменить собой не совсем хорошо очинённые гусиные перья". Такое ограниченное удобство, конечно, не могло
вывести из употребления гусиные перья. По мнению Лагузена, самые лучшие искусственные перья уступают гусиным, так как не обладают необходимой упругостью, они пагубно влияют на детский почерк, и пользование ими допустимо лишь для тех, у кого почерк уже окончательно установился, "ибо десять страниц, написанных на гладкой бумаге и дурно очинённым гусиным пером, не столько вредят почерку, сколько десять строк, наскоро написанных стальным пером на щербатой бумаге" (с. 19-21) .
Только в середине 80-х годов металлическое перо укореняется в учебной практике. В быту, особенно городском, оно приобрело уже к этому времени право гражданства. Так, в книжке С. Миропольского "Обучение письму в начальной народной школе" (СПб., 1871, с. 13- 14) встречаем полемическую и решительную защиту стального пера. В книге Ф.В. Грекова "Руководство к полному систематическому курсу чистописания, скорописи и письму тупым пером..." (М., 1882), а также в "Методическом руководстве обучения письму" А. К. Гортова (Елабуга, 1884) речь идет уже только о стальном пере. А в книге известного педагога своего времени В.С. Гербача "Методическое руководство к обучению письму" (26-е изд. СПб., 1907, с. 13-14) эта, казалась бы давно законченная полемика снова возродилась: "Еще очень часто и теперь, несмотря на повсеместное распространение стальных перьев, возникает вопрос: каким перьям отдать предпочтение: стальным или гусиным? И есть сторонники употребления гусиных перьев, которые по мягкости своей, говорят, удобнее для письма, чем стальные" и т.д. Все же стальные перья одержали в конце концов полную победу. Для некоторых технических надобностей гусиное перо сохранилось и в XX в. Провинциальные нотариальные конторы, канцелярии приставов, ряд иных канцелярий, военное ведомство пользовались гусиными перьями приблизительно до русско-японской войны , а в глубокой провинции у старообрядцев, даже в некоторых кругах интеллигенции (своеобразная
стилизация под старину!) гусиное перо сохранилось и впоследствии .
В 1912 г. в Британском музее у каждого читателя лежало два пера - стальное и гусиное, второе - "в знак уважения к духу прошлого". Но некоторые читатели им пользовались . В "Саге о Форсайтах" Д. Голсуорси на заседании правления возле каждого члена лежало гусиное перо. "Гусиные перья! - подумал Майкл. - Наверно, это просто символ: ведь у каждого есть вечная ручка" ("Белая обезьяна", ч. 3, гл. 12).
Хотя стальное перо давно и повсеместно вошло в обиход, в языке сохраняется и поныне идиома "журналисты отточили перья".
Переход от гусиных перьев к стальным не только облегчил процесс письма, но и способствовал изменению почерка, более его индивидуализируя. Различные стальные перья (а современная техника знает их более 400 видов) в известной мере определяют характер почерка у одного и того же лица. Как правило, вырабатывается привычка к определенному виду пера. Вспомним в этой связи письмо В.И. Ленина М.А. Ульяновой от 7 (20) февраля 1901 г. из Мюнхена: "...попросил бы Маняшу прислать мне с ней <Н.К. Крупской. - С.Р.>: коробочку "моих" перьев. Представь себе: здесь не нашел нигде" . В предреволюционные годы в России особенно популярно было перо "86".
Кто-то сказал однажды, глядя на чернильницу, стоявшую на письменном столе в кабинете поэта: «Удивительно, чего-чего только не выходит из этой чернильницы! А что-то выйдет из нее на этот раз?... Да, поистине удивительно!»
— Именно! Это просто непостижимо! Я сама всегда это говорила! — обратилась чернильница к гусиному перу и другим предметам на столе, которые могли ее слышать. — Замечательно, чего только не выходит из меня! Просто невероятно даже! Я и сама, право, не знаю, что выйдет, когда человек опять начнет черпать из меня! Одной моей капли достаточно, чтобы исписать полстраницы, и чего-чего только не уместится на ней! Да, я нечто замечательное! Из меня выходят всевозможные поэтические творения! Все эти живые люди, которых узнают читатели, эти искренние чувства, юмор, дивные описания природы! Я и сама не возьму в толк — я ведь совсем не знаю природы, — как все это вмещается во мне? Однако же это так! Из меня вышли и выходят все эти воздушные, грациозные девичьи образы, отважные рыцари на фыркающих конях и кто там еще? Уверяю вас, все это получается совершенно бессознательно!
— Правильно! — сказало гусиное перо. — Если бы вы отнеслись к делу сознательно, вы бы поняли, что вы только сосуд с жидкостью. Вы смачиваете меня, чтобы я могло высказать и выложить на бумагу то, что ношу в себе! Пишет перо! В этом не сомневается ни единый человек, а полагаю, что большинство людей понимают в поэзии не меньше старой чернильницы!
— Вы слишком неопытны! — возразила чернильница. — Сколько вы служите? И недели-то нет, а уж почти совсем износились. Так вы воображаете, что это вы творите? Вы только слуга, и много вас у меня перебывало — и гусиных и английских стальных! Да, я отлично знакома и с гусиными перьями и со стальными! И много вас еще перебывает у меня в услужении, пока человек будет продолжать записывать то, что почерпнет из меня!
(«Перо и Чернильница», отрывок), Х.К. Андерсен
Гусиное перо — перо гуся, использовали в качестве письменного инструмента на протяжении VII — XIX веков, до изобретения металлического пера.
Гусиное перо, в отличие от перьев других распространённых птиц (чаще всего домашних), представляет собой толстый полый стержень, имеющий объёмное пористое основание, поэтому перо "ухватисто", т. е. его удобно держать в руке при письме. При наклонном срезе кончика пера ножом обнажается пористая внутренность, хорошо впитывающая чернила, что позволяет реже окунать кончик пера в чернильницу. Умеренно мягкий кончик пера хорошо сохраняет свою форму при письме, тем самым исключая необходимость частой заточки. Однако кроме гусиных перьев при письме могли использовать и перья других птиц с жесткими перьями, а именно ворона, павлина, индюка, глухаря или лебедя.
Затачивание кончика пера специальным ножом называется очинкой (или очином, обчинкой. Нож для очинки перьев называли перочинным ножом, однако в настоящее время это название распространилось на все карманные ножи.
Перед очинкой перо необходимо было подвергнуть предварительным подготовительным операциям:
—
С пера обрезалась часть бородки для того, чтобы пишущему было удобнее браться за стержень;
—
Перо вываривалось в щелочи для обезжиривания. Время варки составляло не менее 10—15 минут;
—
Вываренное и высушенное перо обжигалось и закаливалось в горячем песке с температурой не более 60—65°С, после чего кончик пера был готов к очинке.
Гусиное перо довольно быстро списывалось - приходилось чинить его заново или поворачивать верхней стороной вниз. В 1809 году была изобретена машинка для очинки гусиных перьев, но в России это изобретение не привилось.
При письме гусиным пером появившиеся помарки в тексте исправляли специальным скребком.
Люди, хорошо владевшие техникой письма гусиным пером, назывались писцами (писарями), никогда не оставались без работы и чрезвычайно ценились.
Очинка пера была очень важной операцией, поскольку от правильного её проведения во многом зависело качество почерка. Многие поэты и писатели никому не доверяли очинку своих перьев. Хорошие перья принято было даже дарить. В кабинете Пушкина в богатом футляре хранилось собственное перо Гёте, присланное им в подарок великому русскому поэту.
Так как гусиное перо было, по своему происхождению, природным материалом, оно имело ряд определённых недостатков.
Один из самых основных — необходимость частой заточки, поскольку кончик пера от трения о бумагу постоянно стачивался, издавая характерный скрип. Николай Васильнвич Гоголь в "Мертвых душах" пишет:
"Шум от перьев был большой и походил на то, как будто бы несколько телег с хворостом проезжали лес, заваленный на четверть аршина иссохшими листьями…"
Александр Сергеевич Пушкин при работе исписывал свои перья почти до самого основания. До настоящего времени сохранились два его гусиных пера, обгрызенных сверху и настолько коротких, что их едва можно удержать в пальцах. Одно из этих перьев находится на письменном столе А.С. Пушкина в его квартире на Мойке, второе — в настоящее время экспонируется в Государственном музеи Пушкина в Москве. Иван Иванович Пущин в своих «Записках о Пушкине» вспоминал:
"…везде разбросаны исписанные листы бумаги, всюду валялись обкусанные, обожженные кусочки перьев (он всегда с самого Лицея писал оглодками, которые едва можно было держать в пальцах)."
При письме гусиным пером все линии, выводившиеся справа налево, снизу вверх, овалы и прочее, давались с трудом, зачастую даже в умелых руках писаря нередко вызывая чернильные брызги.
Гусиным пером можно было писать лишь на хорошей плотной бумаге. Также из гусиного крыла для письма годилось всего три или четыре пера, вследствие чего их приходилось экономить, разрезая на несколько частей и затачивая каждую в отдельности .
Гусиные перья поступали в розничную продажу в пучках, обвязанных бечевкой по 25 штук в пучке. В поместьях обычно перья не покупали, а пользовались перьями своих, домашних гусей.
Гусиное перо, а иногда воронье, павлинье, лебединое применяли для письма, уже начиная с VII века. А вот перья кур, индюшек, цесарок, голубей для этого не годились, так что ни одна курица, индюк или голубь не могли бы похвалиться тем, что они помогли знаменитым писателям создавать книги. Только гуси! Ведь и Пушкин, и Лермонтов, и Гоголь писали свои бессмертные произведения, обмакивая в бронзовые чернильницы-непроливашки гусиные перья. От того, как обрезано и заточено перо, во многом зависело качество написанного. Наш великий поэт Пушкин никому не доверял этого важного дела. Мало того, он, как и некоторые другие любители хорошего пера, знал одну тайну. Гусиные перья, взятые из левого крыла, гораздо лучше, красивее выписывают буквы, потому что их изгиб удобнее для руки.
Хорошее перо считалось ценным подарком. Гёте, известный немецкий поэт, прислал в подарок Пушкину прекрасно отточенное перо в богатом футляре. Оно и сейчас хранится в музее-квартире поэта в Санкт-Петербурге.
А писать гусиными перьями совсем непросто. В неумелых руках каждая линия, выведенная справа налево или снизу вверх, любой овал заставляли перо брызгать мелкими противными брызгами. При сильном нажиме оно «раскорячивалось» и довольно скоро списывалось. А скрип!.. Вот как Гоголь описывает одну петербургскую канцелярию: «Шум перьев был больше похож на то, как несколько телег с хворостом проезжали на четверть аршина иссохшими листьями...». Очень успокаивающая музыка!
И все-таки, несмотря на все свои недостатки, гусиные перья успешно прослужили пишущему человечеству целое тысячелетие. Десять веков упругое гусиное перо скрипело по пергаменту рукописных книг. Сколько королевских указов подписано им!
Сколько таинственных сообщений, сколько формул вдохновенных алхимиков, рецептов аптекарей написано им!
Говорят, владычество гусиных перьев окончилось таким образом. У одного человека, которому приходилось много писать, был слуга. С жалостью смотрел он на своего хозяина, который то и дело менял перья. И тогда у слуги появилась идея: а что если сделать точно такое же перо, но только из прочного материала? Например, из стали? И слуга смастерил такое перо. Он очень старался, но все же перо выглядело немного неказистым, а главное, изобретатель не догадался сделать на кончике пера продольную прорезь. Перо очень брызгало чернилами и писало без нажима. Но вскоре догадались такую прорезь сделать, и тогдакетальное перо совершенно вытеснило гусиное.
Казалось, что чернильницам ничего не грозит, и тогда еще мало кто предполагал, что они тоже уйдут в небытие. Мысль изоб-ретателей упорно работала над тем, как соединить в одно целое перо, ручку и чернильницу. В муках творчества, которые продолжались около ста лет, родилось наконец так называемое «стилографическое» перо. Оно работало так: в полую ручку заливали чернила. Ручка заканчивалась тонкой металлической трубочкой, в которую вставлялась проволочка. В результате образовывался узкий канал, через который просачивались, а не текли (что было очень важно!) чернила.
Изобретатели — люди удивительные. Порой их мысль взлетает так высоко, что достает прямо до потолка. Они придумали такое сооружение: под потолком висел бачок с чернилами, которые по резиновым трубочкам стекали вниз к металлическим стержням и краникам. Если повернуть краник и сжать пальцами стерженек, чернила течь не будут, если отпустить — потекут вниз. Такие «вечные перья» устанавливали в конторах, банках, других присутственных местах. А дома? Кто же захочет держать у себя под потолком бочку с чернилами? Тогда один догадливый человек придумал вот что: он разрезал металлический стержень на несколько частей, каждую заточил и вставил в палочку. Так появилась «вставочка» — ручка, которую помнят еще те, кто учился в школе в шестидесятые, а в глубинке и в семидесятые годы. Канцелярские перья, надетые на крашеную деревянную палочку, можно встретить еще и сейчас, например, на некоторых почтах.
Каких только перьев не придумали за два последних столетия! Остроконечные и с загнутым носиком — канцелярские. Плакатные для художников, картографические для составления географических карт, нотные с двойным расщепом — для переписчиков нот. Перья в форме Эйфелевой башни, перья с портретами Наполеона и английской коро-левы. Существовали именные перья, украшенные гербами. Это, конечно, для знатных людей, у которых гербы имелись.
Однако нельзя сказать, что гусиное перо было самым древним пишущим приспособлением. В Древнем Египте, например, еще четыре с половиной тысячи лет назад поль-зовались каламом — заостренной тростниковой палочкой, которую обмакивали в чернила. Каламы не сохранились до наших дней, их не увидишь в музее, но зато до нас дошли подробные описания, как их изго-товляли и как ими пользовались.
У тех же египтян существовало и другое изобретение, его обнаружили в гробнице Ту- танхамона. Оно представляло собой свинцовую трубочку с заостренным концом. Внутрь трубочки вставляли тростинку, наполненную темной жидкостью. Жидкость понемногу стекала к заостренному концу, и когда трубочкой водили по папирусу, на нем оставался четкий черный след. Это изобретение древних египтян просто-напросто было забыто, и долгие века гусиное перо оставалось самым совершенным пишущим средством.
Напиши мне письмо гусиным пером,
Как живёшь ты одна в этом мире своём,
Кто с тобой танцевал на осеннем балу,
А потом получил от Эрота стрелу.
Может, юный корнет глаз не смог отвести -
Заказал фаэтон, чтоб тебя увезти,
Поглощённый твоей неземной красотой,
Поздно понял герой: его план был пустой!
Или пылкий поэт тебе стансы читал,
А потом музыкант наиграл мадригал,
Как он любит тебя беззаветно одну
И готов подарить тебе с неба луну.
А быть может сейчас ты по саду идешь
Вспоминаешь меня и по-прежнему ждёшь...
Шелестит под ногами цветная листва,
И звучат для меня дорогие слова:
«Напиши мне письмо
гусиным пером,
Как живёшь ты один
в этом мире своём,
Почему танцевал
не со мной этот вальс,
Я тоскую одна,
я тебя заждалась.
Почему танцевал
не со мной этот вальс,
Я тоскую одна,
я тебя заждалась».
(ОСЕННИЙ ВАЛЬС)
Свеча, чернильница, перо
Инна Агюлан
Из поэтической тетради
Глядят забытые давно
Три принадлежности поэта:
Свеча, чернильница, перо.
И хоть теперь в них надобности нету,
В музее им остаться суждено,
Есть в арсенале каждого поэта
Свеча, чернильница, перо.
При свете ламп чернилами не пишем.
Гусей не надо дергать за крыло.
Но какой чудной силой они дышат:
Слова: "Свеча, чернильница, перо!"
Свеча горит… Строка в чернильной влаге...
В Михайловском дороги замело…
Не спит поэт - и над листом бумаги
Гарцует весело гусиное перо.
Два века ничего не изменили.
Без вас пусто святое ремесло.
О, сколько вы поэтов нам открыли,
Свеча, чернильница, перо!
Все в жизни преходяще, без сомненья.
Но даже в Интернете все равно
Останутся как символ вдохновенья
Свеча, чернильница, перо…
своими руками.
«Сейчас мало кто пишет вручную. Век компьютеров, «мобилок» и прочих гаджетов, кажется, напрочь атрофировал способность писать ручкой. Тем более красиво. Уж тем более — пером. Именно поэтому каллиграфические навыки становятся ценным умением.
Представьте, как приятно вашему родному человеку получить открытку, написанную особым шрифтом да еще вручную. Можно приобрести перьевую ручку в художественном магазине. Но вышеуказанный товар встречается редко. Как раз речь пойдет тут не о фирмах и видах металлических перьев.
Вашему вниманию самый древний натуральный пишущий инструмент – калам (или калям). Его использовали еще древние персы и индийцы. Вам он достанется абсолютно бесплатно, если в вашей местности растет тростник.
Интересно? Что же, тогда запаситесь терпением и отправляйтесь за тростником.
Поздняя осень — самое время. В эту пору он созревает полностью. Зеленый нам не подходит.
Добычу необходимо очистить от листьев. Подсушить пару дней.
Готово? Возьмите острый нож. Перочинного достаточно. Отрежьте сначала один сегмент .
Отмерьте от края промежуток на длину большого пальца.
Очень аккуратно, без демонстрации силы, срезаем один слой стебля на половину диаметра.
Срезаем еще раз под углом около 30 градусов, отступив немного.
Потом угол среза делаем еще острее.
Придаем вид широкого плоского пера.
Кончик его обрезаем, чтобы был ровным. Вот так.
Подчищаем все неровности. После переворачиваем перо и срезаем слой, отступив 1,5 мм под углом около 45 градусов.
Делать это лучше на столе или любой другой удобной плоской опоре. Завершающий штрих. Будьте внимательны. Нужно сделать надрез прямо посередине пера.
Но прежде, чтобы трещина не пошла по всей тростинке, необходимо сделать маленькое отверстие. В идеале применяют тонкое сверло. Но можно проколоть шилом.
Калам готов. Теперь вам понадобится тушь или чернила. Если удастся, можно попытаться повторить известные шрифты средневековья. Но это не обязательно. Попробуйте написать несколько букв и возможно вы получите свой шрифт.
С помощью калама и туши можно красиво подписать открытку, записку к подарку, саму упаковку. А какие возможности в декоре… Удачи!»
Спасибо Дмитрию! От себя добавлю, что видела на Средневековом фестивале в Испании писца с каллиграфическим пером. Красиво написать имя на подготовленном листе у него стоило 3 евро…
Понравилось изделие и хотите заказать такое же у автора? Напишите нам .
Чтобы не забыть адрес страницы и поделиться с друзьями, добавьте себе в соцсети:
