Стрелецкое войско Ивана Грозного

1 октября 1550 года Иван Грозный издал Приговор Об испомещении в Московском и окружающих уездах избранной тысячи служилых людей, который заложил основы первого постоянного войска на Руси, имевшего признаки регулярной армии. Именно в этот день в настоящее время отмечается День Сухопутных войск России.

Потерпев ряд поражений от Монгольского войска, русские князья стали думать о том, что можно противопоставить монгольской и, позднее, татарской тактике, заключавшейся в дистанционном поражении противника стрелами.

Первая победа русских войск над регулярными ордынскими войсками была одержана в 1285 году, когда сын Александра Невского Дмитрий Александрович выступил против своего брата Андрея, приведшего с собою на Русь татарскую рать. Главную роль в этой победе сыграло участие в битве новгородских лучников (смотрите про них в статье Почему татаро-монголы не пошли на Новгород ), чьи почти двухметровые пехотные луки превосходили по дальности стрельбы ордынские кавалерийские.

Однако самым радикальным средством борьбы с татарами стали пищали – первые образцы русского огнестрельного оружия, и непосредственными предшественниками стрельцов были пищальники . Появились они ещё в конце 15-го века.

Первое упоминание об участии пищальников в боевых действиях относится к 1508 году - когда великий князь Василий III приказал послать их в Литву. В 1512 году со Пскова было набрано 1000 пищальников , которые приняли участие в походе на Смоленск. С 1512 года пищальники стали участвовать в обороне границ. В 1515 году пищальники вместе с детьми боярскими и казаками охраняли наше посольство в Азове.

В 1545 году наряду с пешими были отмечены конные пищальники : Да у тех бы пищальников у конных и у пеших, у всякого человека было по пищали по ручной . Основным недостатком пищальников был временный характер войска - они собирались на время похода, после чего расходились по домам. Другим недостатком была необходимость вооружаться за свой счёт. Поэтому превратиться в постоянное регулярное войско они смогли лишь при Иване Грозном. Именно он,первый , Иван IV , прозванный впоследствии Грозным , издал тот самый Приговор, сыгравший первостепенную роль в строительстве и развитии русской регулярной армии.

Сначала стрельцы набирались из свободного посадского и сельского населения. В дальнейшем их служба стала пожизненной и наследственной.

Штаб Стрельцов назывался изначально Стрелецкой избой, а позднее Стрелецким приказом.

Стрельцы подразделялись на выборных (позднее – московских) и городовых (в различных городах России). Московские Стрельцы охраняли Кремль, несли караульную службу, принимали участие в военных действиях. Городовые Стрельцы несли гарнизонную и пограничную службу, выполняли поручения местной администрации. Стрельцы подчинялись Стрелецкому приказу, а во время войны – военачальникам. Городовые Стрельцы находились также в ведении местных воевод. Стрельцы были единообразно обмундированы, обучены и вооружены (ручные пищали, мушкеты, бердыши, сабли, частично – пики). Высшей военно-административной единицей стрелецкого войска был прибор, позднее именовавшийся приказом, а с 1681 – полком.

Первоначально штатная численность стрелецких приказов составляла 500 человек, разделенных на пять сотен. Впоследствии их численность постоянно возрастала. Во второй половине XVII века различались тысячные и семисотные приказы. В 1680-е годы была проведена унификация штатов стрелецких полков, после чего стало во всяком полку по 1 000 человек, а в полку порознь чинов пятисотной 1 человек, пристав 1 человек, пятидесятников 20 человек, десятников 100 человек , но на практике численность стрельцов в полках по прежнему колебалась от 600 до 1 200 человек.

Десятники и пятидесятники составляли унтер-офицерский корпус; приставы, переизбиравшиеся ежегодно, выполняли функции адъютантов командиров приказов. В 1650-е годы вводится должность пятисотного пристава или просто пятисотенного, выбиравшегося из числа рядовых стрельцов или младших командиров. На нём лежали обязанности заместителя командира приказа по организации тылового обеспечения.
До середины XVII века офицерский состав стрелецких полков состоял из голов и сотников. В 1650-е годы была введена должность полуголовы - первого заместителя командира полка. В период русско-польской войны 1654-1667 годов в практику стрелецкой службы вводится пожалование стрелецких голов чином полковника, первоначально имевшим почётное значение. Соответственно, полуголовы жаловались чином полуполковника. В 1680 году было проведено переименование стрелецких голов в полковники, полуголов - в полуполковники, а сотников - в капитаны. С этого же времени старшим стрелецким командирам стал автоматически присваиваться придворный чин стольника, после чего их официальное наименование стало звучать как стольник и полковник , стольник и полуполковник .

Во главе приказов стояли стрелецкие головы (во главе полков – ), назначавшиеся из дворян правительством. Приказы (полки) подразделялись на сотни и десятки, были конными ("стремянными") и пешими. Стрельцы жили отдельными слободами, получая из казны денежное и хлебное жалованье. В ряде мест Стрельцы наделялись вместо жалованья землёй, отводимой им в совместное пользование для всей слободы.

На вооружении стрелецкого войска были пищали, бердыши, полупики, клинковое оружие - сабли и шпаги, которое носили на поясной портупее. Для стрельбы из пищали стрельцы использовали необходимое снаряжение: перевязь (берендейку ) с привешенными к ней пенальчиками с пороховыми зарядами, сумку для пуль, сумку для фитиля, рог с порохом для натруски пороха на зарядную полку пищали. К концу 1670-х годов, в качестве дополнительного оружия и для составления заграждений (рогаток ) иногда применялись длинные пики.

Стрельцы, как янычары и табориты, сражались под прикрытием полевых укреплений, образующих лагерь, обоз, кош , во-вторых, используя богатые традиции русского военного деревянного зодчества, был создано особое укрепление – гуляй-город , устройство которого дьяк Иван Тимофеев подробно описал в своем Временнике .

Стрелецкое войско показало свою боеспособность при осаде Казани в 1552, в Ливонской войне, отражении польско-шведской интервенции в начале 17 в., а также в военных действиях с Польшей и . Особую роль Стрельцы сыграли в , в которой татарва имела четырёхкратное преимущество перед русскими. Ввиду этого преимущества, всё наше войско заняло оборонительные укрепления. Стрельцы , находясь под защитой «гуляй-города» использовали тактику, которую позже будут использовать голландцы. Они, ведя огонь из-за укрытий, нанесли существенный урон татарской коннице и подставили ее под удар нашей конницы во главе с Михаилом Воротынским.

Стрелецкое войско, создание которого относится к 1550 году, первоначально состояло из трех тысяч человек. Все они были сведены в отдельные "приказы" по 500 в каждом и составляли личную охрану

История создания

Древнеславянское слово "стрелец" обозначало лучника, являвшегося основной составляющей средневековых войск. Позже на Руси стали так именовать представителей первого регулярного войска. Стрелецкое войско пришло на смену ополченцам-пищальникам. Командовали "приказами"

Стрельцы были расквартированы в пригородной слободе. Им определили жалованье в размере 4 рубля в год. Постепенно стрелецкое войско стало составлять постоянный московский гарнизон.

Первое боевое крещение в качестве регулярной армии

Сразу после своего появления стрелецкое войско получило боевое крещение. Собирая в 1552 году ратников для захвата Казани, Иван IV в состав регулярной армии включил и это новоорганизованное подразделение. В истории осады и последующего штурма этого города стрелецкое войско сыграло важную роль. Именно оно во многом поспособствовало успешности кампании покорения Казанского ханства.

Царь Иван IV, по достоинству оценив своих стрельцов, стал стремительно увеличивать их число. И уже в 60-х годах 16-го века их насчитывалось около 8 тысяч. А к концу 80-х, уже при царствовании наследника Ивана IV, Федора Иоанновича, - более 12 тысяч. При этом больше половины - 7 000 стрельцов - постоянно проживали в Москве, а остальные - по другим городам, где несли преимущественно гарнизонную или полицейскую службу.

2000 московских стрельцов были так называемыми "стремянными", фактически драгунами или посаженной на коней пехотой. Именно она стала важной составной частью московской рати конца 16-го и начала 17-го века. Практически ни одна из серьезных кампаний, в том числе и поход в годы и отражение набега на Москву крымских татар не обходились без них.

Однако при всей значимости не стоит переоценивать это подразделение. Стрелецкое войско создано было, чтобы потеснить или даже заменить поместную конницу. Однако этого не произошло. Несмотря на то что такое войско представляло собой достаточно грозную силу. Тем не менее, вооруженные медленно стреляющими пищалями весом в 8 кг, калибром в 22 мм и с дальностью стрельбы до 200 м), стрельцы не имели больших шансов на успех. Им было необходимо наличие прикрытия, из-за которого они смогли бы поражать неприятеля, не рискуя быть убитыми в момент перезарядки своего допотопного оружия.

Неудачи

В Европе, где пищали тоже были на вооружении, подобным прикрытием для стрелков стали пикинеры, но в русской степи они были бесполезны. Поэтому стрелецкое войско с этой целью использовало природные складки местности, леса и рощи. Укрывшись за ними, можно было рассчитывать на успешное отражение атак неприятеля. Так случилось, например, в 1555-м году в сражении под Судьбищами, где стрелецкое войско, потерпев поражение от крымчаков, скрылось в дубраве и оборонялось до вечера, пока хан, испугавшись прихода свежих сил русских, не отступил.

Значительно более успешно "приказы" действовали во время оборон и осад крепостей. Ведь у них было время, чтобы устроить необходимые защитные сооружения - туры, окопы или тын. Поэтому историки уверены, что, при создании корпуса стрельцов Иван Грозный и его советники пытались успешно приспособить европейский опыт создания регулярной пехоты к русским реалиям. Они не стали слепо копировать "заморские" военные установления, вооружая два узкоспециализированных вида пехоты, а ограничились только одним, зато самым эффективным конкретно в условиях Руси.

Образование стрелецкого войска можно назвать ответом военной русской мысли на в то время возрастающую эффективность ручного огнестрельного вооружения. Оно должно было выступать дополнением к поместной коннице, которая была вооружена в основном метательным и холодным оружием. Однако господствующее место в русской регулярной армии стрелецкая рать занять еще не могла. Для этого должны были стать другими не только оружие и тактика, но и противник. А пока этого не произошло, такая рать оставалась важной и необходимой, хотя и второстепенной составляющей российской армии 16-го века.

Об этом свидетельствовал и удельный вес стрельцов в ней. К концу шестнадцатого века, по разным оценкам, численность воинов в русской армии колебалась от 75 до 110 тысяч человек. Тогда как стрелецкое войско насчитывало порядка 12 000 воинов, при этом далеко не все в состоянии были участвовать в дальних походах или кампаниях. Но тем не менее, основной шаг на пути создания на Руси армии нового типа уже был сделан.

Стрелецкое войско Петра

Регулярная армия Петра, организованная по немецкому образцу, была значительно более эффективна. Военным за службу платили жалованье. При этом для дворянского сословия служба была обязательна. Для простого люда объявляли рекрутский набор.

В стрелецком же войске за службу воинов наделяли земельными наделами. Большинство из них жило со своими семьями в Стрелецкой слободе в отдельном поселке. Поэтому было невозможно проведение военных действий во время сева или жатвы: стрельцы отказывались.

Созданные Иваном Грозным стрелецкое войско и царем Алексеем Михайловичем полки "нового строя" составляют важнейшие этапы в истории создания регулярной армии. Но пока эти войска сосуществовали параллельно, они не могли представлять единой армии. Ратники постоянно не находились на военной службе. Более того, даже после окончания военных действий приходилось распускать, а затем снова набирать, по существу, призывая необученных крестьян.

Печальный конец

После Азовского похода государь Петр I убедился, что войско, доставшееся ему в наследство, абсолютно непригодно для сложных военно-политических задач, которые он перед собой ставил. Поэтому важнейшей составляющей реформ того времени явилась коренная реорганизация всей военной структуры в государстве. И прежде всего, это было создание регулярной армии, которая основывалась на рекрутской системе и полностью отличалась от принципа образования стрелецкого войска.

Но тем не менее, пищальники Василия III и стрельцы Ивана IV проложили прямую дорогу к солдатским полкам государей с Алексеем Михайловичем. А уже от них - напрямую к петровским фузелерам.

Непосредственно после бунта 1699 года велел разогнать стрелецкое войско, оставив некоторую его часть нести службу на окраинах России.

Легендарные московские стрельцы времён Ивана Грозного вошли в массовое сознание совсем не в том виде, в каком они существовали на самом деле. За ними прочно закрепился образ, созданный более чем на 100 лет позже их появления. Какие же годы можно считать официальной датой зарождения московских стрельцов и что собой представляло это войско?

Начало легенды

…И еще ново прибави к ним огненных стрелцов много, к ратному делу гораздо изученных и глав своих не щадящих, а в нужное время отцы и матереи, и жен, и детеи своих забывающи, и смерти не боящееся, ко всякому бою, аки к велице которои корысти или к медвянои чаще цареве, друг друга наперед течаху силно бияхуся, и складаху главы своя нелестно за веру христьянскую и за любовь к ним царскую…

Казанская история // ПСРЛ. Т. XIX . М., 2000.

Стб. 44–45.

Московские стрельцы… Когда слышишь эти слова, перед глазами невольно встаёт образ сурового бородатого мужика в длиннополом красном кафтане, сапогах с загнутыми носками и отороченном мехом суконном колпаке. В одной руке он держит тяжёлую пищаль, а в другой – бердыш, на боку у него - сабля, через плечо - берендейка. Этот классический, ставший хрестоматийным образ московского стрельца растиражирован художниками (Иванов, Рябинин, Лисснер, Суриков), кинорежиссёрами (достаточно вспомнить «стрельцов» из известной комедии Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию»), писателями (один А. Толстой и его «Пётр Первый» чего стоит!) и прочно вошёл в обыденное сознание.

Но мало кто знает, что этот такой привычный и узнаваемый стрелец – порождение второй половины XVII века, времён Алексея Михайловича Тишайшего и его сына Фёдора Алексеевича, войн за Украину с поляками и турками. Это его видели иностранные дипломаты, оставившие более или менее подробные описания и рисунки, по которым мы и знаем, как же выглядели московские стрельцы в то время. Но к тому времени история стрелецкого войска насчитывала уже больше, гораздо больше сотни лет, и за это время войско это сильно изменилось как внешне, так и внутренне.

А какими были стрельцы в «начале славных дел», в первые десятилетия своей истории, при «отце» стрелецкого войска Иване Грозном? Об этом известно, увы, намного меньше. К сожалению, не сохранилось ни одного рисунка, который бы описывал внешний вид московского стрельца середины XVI века – самые ранние их изображения датируются в лучшем случае концам XVI-началом XVII веков. Но, к счастью, остались описания, что дали иностранцы, видевшие их в то время. Чудом сохранились, пусть и в небольшом количестве, документы, сообщающие нам о том, какими же были эти воины. Наконец, об истории стрелецкого войска можно узнать из русских летописей и кратких записей в разрядных книгах. Одним словом, порывшись в старинных рукописях и документах, можно всё же сыскать необходимый минимум сведений для того, чтобы попытаться реконструировать внешний облик московского стрельца времён Ивана Грозного.

Русские пищальники во время осады Смоленска в 1513–1514 г.г. Миниатюра из 18-го тома Лицевого свода

Http://www.runivers.ru/

Итак, где, когда, при каких обстоятельствах появились легендарные стрельцы? Увы, архивы Стрелецкого приказа не пережили Смуту и «бунташный» XVII век – от них остались лишь жалкие обрывки. Если бы не пересказанный неизвестным русским книжником фрагмент царского указа о создании стрелецкого войска, то историки и по сей день искали бы ответ на этот вопрос. Вот этот отрывок:

«Того же лета учинил у себя царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии выборных стрелцов ис пищалей 3000 человек, а велел им жити в Воробьевой слободе, а головы у них учинил детей боярских: в первой статьи Гришу Желобова сына Пушешникова, а у него пищалников 500 человек да с ними головы у ста человек сын боярской, а в другой статьи Дьяк Ржевской, а у него пищалников 500 человек, а у всяких у ста человек сын боярской; в третьей статье Иван Семенов сын Черемисинов, а у него 500 человек, а у ста человек сын боярской в сотниках; в четвертой статья Васка Фуников сын Прончищев, а с ним 500 человек, а у ста человек сын боярской; в пятой статье Федор Иванов сын Дурасов, а с ним 500 человек, а у ста человек сын боярской; в шестой статье Яков Степанов сын Бундов, а у него 500 человек, а у ста человек сын боярской. Да и жалованье стрелцом велел давати по четыре рубли на год…».

Отрывок краткий, но весьма и весьма информативный. Прежде всего, из этой выписки чётко видна структура каждого стрелецкого приказа, возглавляемого головой из детей боярских: по 500 стрельцов в каждом, разделённых на сотни во главе с сотниками из детей же боярских. Наконец, пересказ даёт нам и сведения о размерах государева жалованья, которое на первых порах было положено стрельцам – 4 руб. в год. Скажем прямо – немного. В том же 1550 г. цены на четверть (4 пуда, 65 с половиной кг) ржи в ближней московской округе составляли 48 «московок», т.е. на 4 рубля (200 московок в рубле) можно было прикупить 66 с гаком пудов ржи (больше тонны в пересчёте на метрическую систему мер и весов). И это при том, что годовая норма расхода зерновых в те времена составляла примерно 24 четверти. Очевидно, что наш книжник не слишком интересовался проблемами логистики, опустив лишние, по его мнению, но любопытные для нас подробности стрелецкого жалованья (не только денежного, но хлебного, соляного и иного. Однако более подробно об этом будет сказано ниже).

Предтечи стрельцов

Однако ещё более любопытно в приведённом отрывке другое. Обращает на себя внимание эпитет «выборный», применённый по отношению к стрельцам. В. И. Даль, раскрывая содержание этого слова, писал в своём «Толковом словаре живого великорусского языка»: «Выборный , отборный, самый лучший, выбранный; избранный…». Выходит, что, во-первых, корпус стрелецкой пехоты изначально создавался как элитарный (своего рода гвардия) корпус, а если принять во внимание местоположение стрелецкой слободы – то, пожалуй, как царская лейб-гвардия, отборные телохранители. Затем, раз уж он «выборный» корпус, значит, его было из кого выбирать. Так из кого же выбирали первых стрельцов?

Для ответа на этот вопрос надо отмотать ленту времени на несколько десятилетий назад, во времена деда Ивана IV, тоже Ивана Васильевича и тоже Грозного. Когда именно появилось на вооружении московитов ручное огнестрельное оружие - в точности неизвестно. Однако, если верить послу Ивана III Георгу Перкамоте при дворе миланского герцога Джан Галеаццо Сфорца, в начале 80-х гг. XV в. некие немцы завезли первые «огнестрелы» в Московию, и русские быстро с ними освоились. Правда, на первых порах стрелки из ручниц-пищалей (пищальники) не получили большого распространения.

Тяжёлые гаковницы конца XV в. Гравюра из Zeugbuch Kaiser Maximilians I

Http://jaanmarss.planet.ee/

Маловероятно, что первые пищальники-стрелки из ручниц приняли боевое крещение во время знаменитого стояния на Угре - уж очень примитивным было тогда ручное огнестрельное оружие, да и сама кампания 1480 г. не располагала к его массовому применению. Лишь со времён Василия III они появляются на государевой службе и на полях сражений в «товарных количествах». Первое упоминание о них относится к 1508 году, когда во время очередной русско-литовской войны набранные с городов пищальники и посошные люди были отправлены в Дорогобуж, поближе к «линии фронта». К этому времени русские уже столкнулись с ручным огнестрельным оружием – в ходе русско-ливонской войны 1501–1503 гг. его использовали против русской конницы немецкие ландскнехты, нанятые Ливонской конфедерацией, а взятые в плен в ходе русско-литовской войны 1500–1503 гг. наёмные литовские «жолнеры»-стрелки из ручниц помогли в 1505 г. воеводе И. В. Хабару отстоять Нижний Новгород от казанцев и пришедших им на помощь ногайских татар.

В 1510 г. впервые сказано о «пищальниках казённых» (т.е., надо понимать, речь идёт о тех, что были «прибраны» на постоянную государеву службу. Имперский посол С. Герберштейн, оставивший любопытные записки о своём неоднократном пребывании в России времён Василия III, сообщал, что в бытность его в Москве у Василия III было «почти полторы тысячи пехотинцев из литовцев и всякого сброда»). Спустя два года, в 1512 г., псковские пищальники штурмуют Смоленск, а в 1518 г. пищальники псковские и новгородские осаждают Полоцк. Активно участвовали пищальники и в русско-литовской Стародубской войне 1534–1537 гг., и в казанских походах Василия III.

Ручницы конца XV в. и ландскнехты. Гравюра из Zeugbuch Kaiser Maximilians I

Http://jaanmarss.planet.ee/

Ещё один любопытный факт из того времени – в 1525 г. со слов московского посла при дворе римского папы Дмитрия Герасимова епископ Ночерский Павел Иовий записал, что московский великий князь завёл у себя «scloppettariorum equitum». Под ними, очевидно, надо понимать именно посаженных на-конь для большей подвижности пищальников (а то ведь Герберштейн писал, что «в сражениях они [московиты] никогда не употребляли пехоты и пушек, ибо всё, что они делают, нападают ли на врага, преследуют ли его или бегут от него, они совершают внезапно и быстро, и поэтому ни пехота, ни пушки не могут поспеть за ними…». Потерпев же обидное поражение под Оршей в 1514 г., когда московская конная рать была побита польско-литовской, имевшей все три рода войск, Василий III и его воеводы сделали, надо полагать, правильные выводы из этого). В пользу такой трактовки текста говорит, к примеру, такой факт – в сентябре 1545 г., снаряжаясь в свой первый поход на Казань, Иван IV прислал в Новгород грамоту, в которой повелел «нарядити» с новгородских посадов, пригородов с посадами, с рядов и с погостов 2000 пищальников, тысячу пеших да тысячу конных (любопытно, но в грамоте содержится и норма расхода боеприпасов – каждому пищальнику надлежало иметь с собой 12 фунтов свинца и столько же «зелья»-пороха).

От пищальников к стрельцам

Одним словом, к 1550 г. история русской пехоты, вооружённой огнестрельным оружием, насчитывала как минимум полстолетия. Был накоплен к тому времени определённый как положительный, так и отрицательный опыт применения пищалей на полях сражений, отработаны и первые тактические приёмы (судя по тем отрывочным свидетельствам летописей и разрядных книг, при Василии III пищальников предпочитали использовать преимущественно при осадах крепостей, а в поле они сражались на заранее оборудованных в фортификационном плане позициях). И всё было бы хорошо, но «казённых» пищальников было немного, да и качество их было сомнительно – сброд он и есть сброд. И набираемые с посадов по разнарядке в случае войны (по принципу – «на охоту ехать – собак кормить») пищальники тоже не внушали особого доверия. «Наряжание» нередко сопровождалось злоупотреблениями, да и зачастую в пищальники шли всякие гулящие люди и казаки (всё тот же сброд), отсюда и проблемы с боеспособностью, дисциплиной и лояльностью.

Так, в 1530 году, во время очередной осады Казани посоха и пищальники во время сильной бури, ливня и грозы «пометали» и разбежались, и брошенный ими «наряд» был взят казанцами. В 1546 году новгородские пищальники, недовольные непорядками и злоупотреблениями, допущенными во время упомянутого выше набора, учинили в лагере под Коломной потасовку, переросшую в «бой велик», с государевыми дворянами. Подобные случаи повторялись и позже. Одним словом, службу пищальников нужно было упорядочить.

Русские пищальники во время осады Казани в 1524 г. Миниатюра из 18-го тома Лицевого свода

Http://www.runivers.ru/

Последней каплей, переполнившей чашу терпения царя, стал второй, и снова неудачный, поход на непокорную Казань зимой 1549–1550 г. Подступив к городу 12 февраля 1550 года, Иван и его воеводы, простояв под стенами Казани 11 дней, были вынуждены снять осаду, «ино пришло в то время аерное нестроение, ветры сильные, и дожди великие, и мокрота немерная», почему, по словам летописца, «из пушек и изс пищалеи стреляти не мочно и к городу приступати не возможно за мокротою».

Вернувшись в Москву 23 марта 1550 года, Иван и его советники приступили к серьёзным преобразованиям в военной сфере. В июле 1550 году «приговорил царь государь с митрополитом и с всеми боляры» в походах быть без мест, установив одновременно и порядок местнических счетов между полковыми воеводами, в октябре того же года царь и бояре приговорил учинить в ближней московской округе (в радиусе 60–70 верст от города) «помещиков детей боярских лутчих слуг 1000 человек» (и снова мы видим, что речь идёт о «выборе», о своего рода лейб-гвардии царя, только на этот раз из служилых людей «по отечеству»). И похоже, что учреждение корпуса «выборной» стрелецкой пехоты (с длинной летописной цитаты об этом событии мы и начали эту статью) как связанное с этими двумя важными мероприятиями произошло, скорее всего, между июлем и сентябрём 1550 года.

Продолжение следует

До недавнего времени практически единственным источником информации по интересующему нас здесь вопросу считалась 1-я часть (том) «Исторического описания одежды и вооружения российских войск» А.В.Висковатова. За полтора столетия, прошедшие со времени его опубликования, накопилось достаточно новых сведений, позволяющих составить более полное и точное описание стрелецкого костюма, исправить допущенные в этом знаменитом труде ошибки.

История стрельцов как регулярной русской пехоты начинается с 1550 г., когда из существовавших к тому времени пищальников было отобрано 3000, сформировавших 6 статей (позднее — приказов) по 500 человек каждая. Их поселили в Москве, в Воробьевой слободе. Уже при Иване IV численность стрельцов достигла 7000 (из них 2000 конных), командовали которыми 8 голов и 41 сотник. К концу этого царствования стрельцов было 12000, а на коронации Федора Иоанновича летом 1584 г. — 20000. Всеми стрелецкими делами ведала поначалу «Стрелецкая изба», а затем «Стрелецкий приказ», упомянутый впервые в 1571 г. 28 июня 1682 г. во время стрелецкого бунта московские стрельцы, практически захватившие власть в столице, переименовали себя в «надворную пехоту», приказ же свой в «Приказ надворной пехоты», однако уже 17 декабря прежние названия были восстановлены. В 1683 г. приказы были переименованы в полки, а составлявшие их сотни — в роты.

Стрелецкая служба была в основном наследственной. Стрельцы получали годовое жалованье, освобождались от налогов и помимо службы занимались теми же видами деятельности (ремесла, торговля и т.п.), что и остальное посадское население.

Помимо московских, существовали и городовые стрельцы. Московские, несомненно, занимали более привилегированное положение — жалованье и различные «дачи» (пожалования вещами) были у них намного больше, нежели у городовых.

Приказы (полки) назывались по именам своих командиров и имели порядковые номера, в каждом городе начиная с номера 1-го.Чем меньше был номер, тем почетнее — за службу приказ могли, например, пожаловать из 11-го в 6-й и т.д. В Москве первым по номеру был так называемый стремянной приказ (полк), обычно в 1,5—2 раза превосходивший по численности остальные-Стрельцы этого подразделения были частично или полностью посажены на коней, никогда не посылались из Москвы в пограничные города для службы и постоянно находились при особе царя. Из этого, собственно, и получилось название «стремянной» — находящийся у государева стремени. Среди городовых стрельцов конные подразделения встречались довольно часто, однако в полном смысле кавалерией их назвать нельзя — это была лишь посаженная на коней пехота.

Командный состав приказа (полка) — «начальные люди» — состоял из головы (тысяцкого), полуголовы (пятисотского), сотников и урядников (пятидесятников и десятников). Старшие начальники набирались из дворян и детей боярских, головами же бывали и князья; урядники — из самих стрельцов. 25 марта 1680 г., несмотря на нежелание стрельцов, было велено их «ведать против иноземного чину» — начальному составу быть «из голов в стольники и полковники, из полуголов в полуполковники, из сотников в капитанах». Это переименование происходило в рамках обшей реорганизации войска, затеянной князем В.В.Голицыным.

Как известно, Петр 1 упразднил московских стрельцов в 1711 г., отдельные же городовые формирования просуществовали и до 1716 г.

Обратимся теперь к стрелецкому костюму — непосредственной теме нашей статьи.

О нем известно очень немного, основные источники можно без труда перечислить. Начнем с изобразительных материалов эпохи, на которые мы, собственно, и будем опираться в этом небольшом исследовании:

— изображение стрельца в книге путевых заметок А.Мейерберга (1661 — 1662 г);

— «живописный лист» из собрания отдела рукописей Государственной публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, - «Чертеж изображения в лицах отпуска стрельцов в судах водяным путем на Разина» (1670);

— рисунки в «Книге об избрании на... престол... Михаила Федоровича» (1672— 1673);

— рисунки в книге путевых заметок Э.Пальмквиста (1674).

Следует отметить, что рисунки из «Книги об избрании на... престол... » нельзя использовать для реконструкции костюма 1613 г. — времени события (как это ошибочно сделано в «Историческом описании...»), а только на тот период, когда они были исполнены — начало 1670-х гг. Мы сознательно отказываемся от разработки одного из хорошо известных источников — серии офортов Ж.-Б.Лепренса, изображающих разных стрелецких чинов, — их историческая достоверность сомнительна, т.к. созданы они уже во второй половине XVIII в. (1764).

Чины московских приказов в парадных «цветных» кафтанах. 1670 г. (по акварели «Чертеж изображения в лицах отпуска стрельцов в судах водяным путем на Разина»): 1. Полуголова 3-го приказа Федор Лукьянович Яшкин 2. Знаменщик 3-го приказа с сотенным знаменем 3. Голова 3-го приказа Иван Тимофеевич Лопатин 4. Караульщик головы 5. Выборной стрелец из охраны головы 6. Стрелец 7. Стрелец с «братским» (пятидесятским) знаменем 8. Урядник (пятидесятник) 10. Барабанщик из малолетних стрельцов

Письменные же источники, которыми мы располагаем, — это воспоминания иностранцев, в различное время помещавших Русское государство, и немногие сохранившиеся отечественные документы с эпизодическими упоминаниями о снабжении стрельцов — сам архив Стрелецкого приказа погиб в пожаре еще при Анне Иоанновне.

Попробуем составить описание стрелецкой одежды, основываясь на этих весьма скудных сведениях.

Скорее всего, на момент сформирования, да и долгое время после этого стрельцы какого-либо регламентированного в покрое и расцветке костюма не имели. Д.Горсей, говоря о московских стрельцах во времена Ивана Грозного, отмечал, что они «очень опрятно одеты в бархатные, разноцветные шелковые и стамедные (шерстяная косанит-ная ткань, - Р.П.) одежды». Он указывал также на разнообразие в расцветке стрелецких кафтанов: «...тысяча стрельцов в красных, желтых и голубых одеждах, с блестящими орудиями и пищалями расставлены в ряды своими начальниками».

В 1588 г. Дж.Флетчер дал подробное описание вооружения: «У стрельца или пехотинца нет никакого оружия, кроме ружья в руке, бердыша на спине и меча сбоку. Ложе его ружья не такое, как у мушкета, но гладкое и прямое, несколько похоже на ложе охотничьего ружья, отделка ствола груба и неискусна, и он весьма тяжел, хотя стреляют из него небольшой пулей».

В. Парри, описывая царский выезд в 1599 г., упоминает царскую «...гвардию, которая была вся конная, числом 500 человек, одетых в красные кафтаны, они ехали по трое в ряд, имея луки и стрелы, сабли у пояса и секиры на бедре...». Однако у нас нет твердых оснований считать это первым упоминанием единообразного красного цвета для стрелецких кафтанов — «гвардией» иностранец мог назвать и жильцов, и еще кого-нибудь из «Государева полка».

О наличии чего-либо подобного мы можем говорить, опираясь на свидетельство Паерле, относящееся к маю 1606 г.: «...были выстроены в два ряда пешие московские стрельцы до 1000 человек, в красных суконных кафтанах, с белой на груди перевязью. Сии стрельцы имели длинные ружья с красными ложами; недалеко от них стояли 2000 конных стрельцов, одетых так же точно, как пешие, с луками и стрелами на одной стороне и с ружьями, привязанными к седлу, на другой». Такое количество стрельцов — много более одного приказа — позволяет нам предположить, что в этот период все московские стрельцы уже были одеты в красное и имели относительно единообразное снаряжение и вооружение. Это, естественно, еще не униформа, а только частично регламентированный общегражданский костюм, столь характерный для постоянных воинских формирований в Европе XVII в. Позднее, в 1658 г., впервые упоминается «служилое платье» — видимо, специальный термин для обозначения такого рода одежды.

Следующие сведения относятся к 1661 — 1662 гг. А.Мейерберг дает изображение стрельцов в высоких, с меховыми отворотами шапках, длинных кафтанах с неясным воротником и сапогах с каблуками. Примечательно, что сабля у них висит не на поясной портупее, как было принято в то время, а на перевязи через правое плечо. Если Мейерберг только упоминает «...почетный караул из 50 стрельцов, в алое сукно одетых», то побывавший в те же годы в Москве Кемфер дает достаточно подробное описание: «Оружие их (стрельцов. — Р.П.) состояло из ружья, коим отдавали они честь; бердыша, имеющего вид полулуния, воткнутого перед каждым в землю, и сабли, сбоку привешенной. Кафтаны их были довольно нарядны, у одного полка из светло-зеленого, а у другого из темно-зеленого сукна, застегнутые, по русскому обычаю, на груди золотыми шнурками длиною в одну четверть». Из этого мы можем утверждать, что к началу 1660-х гг. московские стрельцы уже носили кафтаны отличительных по приказам цветов, однако про другие варианты расцветки, кроме упомянутых, нам ничего не известно.

Не вносит ясности в этот вопрос и упоминавшаяся нами среди основных источников акварель, изображающая отправление сборного отряда из подразделений всех 14 московских приказов на борьбу с войсками Степана Разина в 1670 г. К сожалению, тщательно раскрашен и прописан только смысловой центр картины — струги стрелецкого головы и ближайшего его окружения. Однако здесь хорошо различимы подробности костюма, вооружения и должностных различий большинства из изображенных 845 стрельцов и начальных людей, составлявших отряд. Перечислим некоторые из них:

— цвета деталей одежды — красные, малиновые и зеленые разных оттенков (распределение вариантов расцветки по отдельным приказам невозможно из-за отсутствия конкретных указаний и небрежной раскраски основного пространства картины);

— цвета деталей одежды стрелецкого головы (командира отряда), пятисотского и знаменщика, изображенных в смысловом центре картины (малиновая шапка, светло-зеленый верхний и красный нижний кафтаны, желтые сапоги), соответствуют расцветке сотенного знамени (светло-зеленый крест на малиновом фоне с белым обрамлением) и, что главное, идентичны расцветке одежды и знамени 3-го стрелецкого приказа, как их изобразил позднее Э.Пальмквист (об этом ниже);

— начальные люди (пятисотский и 12 сотников), кроме самого головы, вооружены протазанами с малиновыми кистями; некоторые держат в руках перчатки с крагами, украшенные шитьем и бахромой;

— урядники вооружены копьями, алебардами и протазанами (более скромными, чем у начальных людей), а рядовые стрельцы, за исключением музыкантов и знаменщиков, — бердышами и самопалами;

— около головы находятся стрельцы в более богатых кафтанах, причем явно шубных — то есть на меху (видимо, личная охрана — так называемые выборные стрельцы).

Реконструкции, выполненные на материале этой картины, вы можете видеть на наших иллюстрациях.

Московские стрельцы, вынесшие основные тяготы военных действий 1670—1671 гг., несомненно, понесли большие потери (описанный нами сборный отряд был полностью уничтожен восставшими). Поэтому уже в 1672—1673 гг. наряду с пополнением было произведено, по-видимому, и значительное «переобмундирование» потрепанных московских приказов. Не следует забывать и о том, что пожалование цветными сукнами считалось одной из форм поощрения за службу (если принять во внимание тот факт, что сукна, шедшие на парадные кафтаны, были западноевропейского производства и стоили очень дорого). Например, в 1672 г. в Киеве среди воинских припасов хранилось «405 кафтанов стрелецких онбургского (гамбургского. — Р.П.) сукна зеленого и лазоревого». На такие крупные пожалования косвенно указывают и относящиеся к 1682 г. требования части московских стрельцов о выдаче им наконец обещанных в 1672—1673 г. сукон — тогда, видимо, выдали не всем. Судя по всему, за период с 1672 по 1682 гг. снабжения практически не было, исключая, разве что, пожалования за «Чиги-ринское сидение» 1677 г.

Так или иначе, но к 1674 г. московские стрельцы, когда их увидел и зарисовал шведский офицер Э.Пальмквист, были переодеты в новые нарядные кафтаны, несколько отличавшиеся своим покроем от прежних. Цветные рисунки в книге Пальмквиста являются наиболее подробным и основательным источником по стрелецкому костюму. На них мы видим варианты расцветки деталей одежды всех 14 приказов. Мы не можем утверждать, было ли это многоцветие (см. таблицу в конце статьи) нововведением 1672—1673 гг. или же новые костюмы повторяли систему расцветки, установленную задолго до этого. С одной стороны — мы не имеем упоминаний о каких-либо цветах, кроме оттенков красного, малинового и зеленого до 1672 г., с другой — очевидно полное совпадение расцветки костюмов и знамени чинов 3-го приказа на «живописном листе» и на рисунке Пальмквиста.

Сведения о расцветке (по Пальмквисту) приведены в «Историческом описании», но, по всей видимости, составители, списывая цвета с миниатюрных картинок, допустили по крайней мере одну серьезную ошибку. Сразу вызывают беспокойство указанные цвета нагрудных шнурков — петлиц (малиновый и черный, а в одном случае зеленый). Дело в том, что ни в одном из письменных источников — ни до, ни после 1674 г. — не упоминаются цветные шнурки, говорится только о золотых, реже серебряных нашивках (так, в 1680 г. в описании царской свиты при поездке царя Федора Алексеевича в Троице-Сергиев монастырь упоминаются «400 конных стрельцов в алых кафтанах с золотыми и серебряными нашивками» (очевидно, — «стремянной» полк. — Р.П.). Внимательно рассмотрев оригинальные рисунки, мы пришли к выводу, что Пальмквист действительно пытался изобразить золотые и серебряные шнурки, хотя и выглядят они, на первый взгляд, как малиновые и черные (зеленых, правда, вообще на рисунках нет — это очевидная ошибка). Объясняется это тем, что на Руси того времени практиковалось добавление красных или малиновых нитей в золотые шнуры для достижения эффекта черевчатого (красного) золота — визуально эта смесь могла восприниматься как малиново-золотая — добросовестное же воспроизведение этого на миниатюре привело к подавлению цвета золота более интенсивным малиновым; прорабатывая же фактуру серебряных шнуров, рисовальщик невольно изобразил их практически черными.

По рисункам Пальмквиста мы не определим цвета портов, нижнего кафтана и кушака. Предположительно последний был по цвету шапки — если судить по 3-му приказу. На Руси такая практика существовала и позднее: 25 февраля 1700 г. Петр I велел чинам Преображенского драгунского полка «...себе наделать суконные кафтаны цвет темно-зеленый и накупить красные шапки и кушаки».

Рассмотрев рисунки, попробуем сделать некоторые обобщения, не отраженные в «Историческом описании»:

— все стрельцы носили перчатки с крагами коричневой кожи;

— в походе дуло мушкета закрывалось коротким кожаным чехлом;

— бердыш носился за спиной через любое плечо;

— поверх поясного ремня, к которому крепилась сабля польского типа, одевался кушак;

— на походном кафтане не было петлиц;

— внешним отличием начальных людей служил подбитый мехом верхний кафтан, шитое жемчугом изображение короны на шапке и посох;

— голова отличается от других командиров горностаевым подбоем верхнего кафтана и шапки (хотя, скорее всего, это указывает не на чин, а на княжеское происхождение).

Вообще, вышивка жемчугом часто указывается как характерное отличие стрелецкого начальника. Так, в 1675 г. в описании «Троицкого похода» упомянут голова в «богатой, унизанной жемчугом одежде».

Практически последние из имеющихся у нас сведений о стрелецком костюме, относящиеся к 1682—1683 гг., затрагивают только вопросы снабжения — ничего существенного к нашей информации они не добавляют.

Попробуем теперь обобщить все собранные нами материалы, последовательно описывая предметы, входившие в комплекс парадного стрелецкого костюма.

Шапка — бархатная, с довольно высоким колпаком, и почти всегда с меховой опушкой, у стрельцов овчинной, а у начальных людей скорее соболиной.

Верхний кафтан — восточноевропейского типа, с двумя небольшими разрезами по бокам на полах. Длина выше щиколоток. Застегивался справа налево, пуговицы круглые или овальные (шарообразные), петлицы из золотого или серебряного шнура с кистями на концах или из плоского галуна. На груди произвольное число петлиц, а на боковых разрезах — от одной до трех. Предположительно с 1672 г. имел небольшой стоячий воротник, до этого, по всей видимости, отложной — «шалью». У начальных людей подбивался соболем или иным дорогим мехом, у рядовых стрельцов — бараньим или козлиным ("шубный кафтан"), либо цветным сукном.

Нижний кафтан — зипун. То же, что и верхний, но короче и в любом случае без мехового подбоя.

Порты — достаточно узкие в коленях, длиной до середины голени.

Сапоги — кожаные, в основном желтого цвета, до колен, с каблуками. Форма носка разнообразная.

Перчатки — у стрельцов коричневой кожи, с мягкими крагами, у начальных людей встречались и с жесткими крагами, украшенными вышивкой, галуном и бахромой.

Кушак — из цветной ткани, у начальных людей с золотым шитьем и бахромой.

Что же касается походной одежды, то ее подробное перечисление мы находим в списке вещей, отправленных в 1677 г. из Воронежа на Дон стрельцам: «...шапки овчинные под разными цветными плохими сукнами 160 ... вареги с голеницами 100, кафтаны шубные... 859, ... кафтанов сермяжных серых и черных 315 ... сукна сермяжного и черного и белого 1500 аршин...». Походные кафтаны, называемые также «носильными», строились из сермяжного (домотканого) сукна серого, черного или коричнего цвета и не имели нашивок. При этом шапки оставались ярких цветов.

Кафтаны стрельцы получали от государства или строили в полках по «образцам» из полученных сукон. Существовали даже специальные книги о «даче начальным людям и солдатам шубных кафтанов». Попытки вынудить стрельцов изготовлять одежду за свой счет встречали с их стороны ожесточенное сопротивление. Приведем здесь характерный документ — 30 апреля 1682 г. вышел указ стрелецкому полковнику Семену Грибоедову об отставке и наказании за притеснения подчиненных. Один из разделов этого указа гласил: «И кафтаны цветные с золотыми нашивками, и шапки бархатные, и сапоги желтые неволею же делать им (пятидесятникам, десятникам и рядовым стрельцам своего полка. — Р.П.) велел».

Закончим этот разговор сведениями из изданной в Швеции в 1660 г. книги Котошихина, касающимися московских стрельцов: «Да им же всем дается на платье из царской казны сукна ежегодно». И о стрельцах городовых: «... а на платье сукна посылаются в три и в четыре года». Вряд ли такое поистине замечательное снабжение существовало долго и существовало вообще. Городовые стрельцы, судя по всему, вообще не имели парадных «цветных» кафтанов.

Кое-что известно и о тех случаях, когда следовало носить парадные кафтаны. 30 декабря 1683 г. в докладной выписке об удалении из Москвы ненадежных стрельцов и поселении их по городам есть об этом любопытное упоминание: «И ходить им (московским стрельцам. — Р.П.) в те (в великие господские праздники и в их государевы ангелы. — Р.П.) и в иные нарочитые дни в цветных кафтанах против того же как и на Москве».

Чины московских приказов после 1672 г. (по Э.Пальмквисту): 1 Голова 1-го приказа Егор Петрович Лутохин 2 Знаменщик с сотенным знаменем 3-го приказа 3 Стрелец 6-го приказа 4 Стрелец 13-го приказа в походном («носильном») кафтане 5 Начальный человек (пятисотский или сотник) 3-го приказа 6 Стрелец 8-го приказа

«Цветное платье» и сотенные знамена московских стрелецких приказов. 1674 г. (по Э. Пальмквисту): 1-й (стремянной) — Егора Петровича Лу-тохина — (1500 чел.) 2-й — Ивана Федоровича Полтева — (1000 чел) 3-й — Василия Борисовича Бухвостова — (1000 чел.) 4-й — Федора Ивановича Головлинского — (800 чел.) 5-й - Федора Васильевича Александрова — (800 чел) 6-й — Никифора Ивановича Колобова — (900 чел.) 7-й — Стефана Федоровича Янова — (1000 чел.) 8-й — Тимофея Федоровича Полтева — (800 чел) 9-й - Петра Абрамовича Лопухина — (1200 чел.) 10-й — Федора Абрамовича Лопухина — (1000 чел) 11-й — Давыда Григорьевича Воронцова — (600 чел) 12-й — Ивана Ивановича Нараманского — (600 чел) 13-й — (?) Лаговскина (600 чел) 14-й — Афанасия Ивановича Левшина — (1000 чел)

Теперь о прическах. Ни Московский собор 1551 г., предписавший, чтобы «бород не брили и не обсекали и усы бы не подстригали», ни запрещение царя Алексея Михайловича стричь волосы не заставили всех стрельцов поголовно носить бороды и длинные волосы. В действительности, судя по изображениям, они стриглись «в кружок», а носить ли бороду, усы или же полностью брить лицо решали самостоятельно.

Представление о всем комплексе стрелецкого военного костюма будет далеко не полным, если не рассмотреть подробности вооружения. Традиционно рядового стрельца представляют вооруженным самопалом, саблей восточного типа и бердышом. Однако так было далеко не всегда. А если бердыш действительно можно считать неотъемлемой принадлежностью стрелецкого вооружения, то с остальным дело обстоит сложнее. Сабля, например, в 1674 г. была с гардой польского образца, а некоторые городовые стрельцы вообще были вооружены западноевропейскими шпагами (саввино-сторожевские в 1659 г., кирилло-белозерские в 1665 г. и др.). Самопалы (ружья русского дела) были на вооружении стрельцов лишь до второй половины XVII века, а затем были постепенно вытеснены более крупнокалиберными, надежными и легкими западноевропейскими мушкетами. Кстати, московские стрельцы не жаловали кремневое оружие, почти все они были вооружены фитильными мушкетами, вплоть до конца XVII века. Среди стрельцов были и вооруженные протазанами — протазанщики. Вооружение знаменщиков и музыкантов (сиповщиков и барабанщиков) было достаточно разнообразным. Хотя стрельцов иногда и вооружали копьями, действовать ими они не умели и даже категории такой — «копейщик» — среди стрельцов не было до 1690-х гг.

Существовало несколько типов бердышей. На многих из них с тупой стороны пробиты отверстия, на некоторых встречаются изображения, предназначение которых пока не понятно. Самое распространенное — борьба коня со змеем. Размер древка бердыша должен был обеспечить применение его как упора для стрельбы из мушкета. Внизу древка, граненого или овального в сечении, делалось маленькое копейцо для втыкания бердыша в землю. Бердыш в походе носился за спиной на погонном ремне, крепившемся за два кольца на древке.

Стрелецкий командир был вооружен только саблей. Остальные начальные люди кроме сабель имели еще и богато украшенные протазаны.

Довольно часто для торжественных случаев стрельцы брали из государственных запасов особое, богато украшенное оружие, но затем сдавали его обратно.

Весь комплекс стрелецкого вооружения был либо личным, либо частично личным, либо же полностью выдавался государством.

По поводу защитных доспехов отметим упоминание таковых у стрелецких знаменщиков. Так, при описании царского смотра на Девичьем поле в 1664 г. упомянуты знаменщики приказа А.С.Матвеева, из которых двое вышли на смотр в кирасах и один — в латах.

С 40-х годов XIX века (времени выхода 1-й части «Исторического описания») во все издания с легкой руки Висковатова пошли изображения стрельцов начала XVII века в стальных касках не очень понятного фасона. Однако не составляет труда узнать в них стандартные для второй половины XVII века западноевропейские шишаки типа Schutzenhaube. Как отмечалось выше, рисунки из «Книги об избрании на... престол...», на которых изображены стрельцы в касках, можно использовать как материал для реконструкции стрелецкого костюма 1670-х гг., а отнюдь не начала XVII в.

Единственное из известных упоминаний о защитном головном уборе у стрельцов находим в «Записках Желябужского» в описании похода на Кожуховские маневры 23 сентября 1694 г.: «...шли пять стрелецких полков: 1) Стремянной Сергеева, 2) Дементьева, 3) Жукова, 4) Кривцова, 5) Мокшеева. Все сии пять полков составляли 3522 человека. Они одеты были по старинному (в восточно-европейское платье. — Р.П.) в длинных полукафтаньях, широких шароварах, с небольшими касками на головах, на плечах несли ружья, а в руках тупые копья».

Данное упоминание интересно еще и тем, что описан костюм явно польского образца, так как именно у поляков нижние кафтаны длиною были не меньше верхних и носились широкие, а не узкие штаны.

В заключение следует сказать несколько слов о многочисленных знаменах стрелецких приказов (полков). Существовало три типа знамен: приказные (полковые), сотенные (ротные) и «братские» (пятидесятские). Полковое знамя — богато украшенное полотнище большого размера с изображением различных религиозных сюжетов — выносилось в строй крайне редко, по торжественным случаям, функцию постоянного полкового отличия выполняли сотенные знамена, полагавшиеся каждой сотне (роте). Расцветка их зачастую совпадала с расцветкой парадной одежды. Наконец, «братские знамена» — скорее значки — представляли собой небольшие квадратные куски цветной ткани, иногда украшенные какой-либо геометрической фигурой, например изображением креста.

Литература:

Аделунг О. Критико-литературное обозрение путешественников по России до 1770 г. и их сочинения. — М., 1864.

Беляев И.О. О русском войске в царствование Михаила Федоровича и после него. — М., 1864.

АН СССР. Ин-т истории. Исторические записки. № 4. — [М.], 1938.

Висковатов А.В. Историческое описание одежды и вооружения российских войск с рисунками, составленное по высочайшему повелению. Изд. 2-е, ч.1. — Спб., 1899.

Военно-исторический сборник. Труды ГИМ, вып. XX. — М., 1948.

Восстание в Москве 1682 г.: Сб. документов. — М., 1976.

Денисова М. Русское оружие XI—XII вв. — М.,1953.

Забелин И. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. — М., 1862.

Книга об избрании на превысочайший престол великого российского царствия Великого государя царя и Великого Князя Михаила Федоровича всея великой России Самодержца. — М., 1672— 1673. (Гос. Оруж. палата. Инв. № Кн-20.).

Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. — СПБ., 1840.

Левинсон-Нечаева М. Ткани и одежда XVI —XVII вв. /Государственная оружейная палата Московского Кремля. — М., 1954.

Лизек А. Сказание о посольстве от Императора Римского Леопольда к Царю Московскому. — Спб., 1837.

Мейеберг А. Виды и бытовые картины России XVII в. — Спб, 1903.

Очерки русской культуры XVII в. — М., 1977.

Очерки русской культуры XVII в. — М., 1979.

Рабинович М. Древняя одежда народов Восточной Европы. — М., 1986.

Савваитов П. Описание старинных русских ут-варей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора, в азбучном порядке расположенное. — Спб., 1886.

Фомичева 3. Редкое произведение русского искусства XVII в. /Древнерусское искусство XVII в.: Сб. статей. — М., 1964.

О времени появления стрелецкого войска в исторической литературе существуют различные мнения. Это объясняется тем, что документальные источники, свидетельствующие об учреждении стрелецкого войска, не сохранились, а может быть, их и не было. Поэтому некоторые исследователи ПСРЛ, т. VIII, стр. 206, 501, 502 ограничиваются лишь упоминанием середины XVI в. или царствования Ивана Грозного. Большинство дореволюционных историков утверждало, что стрельцы появились в 1550 г., часть историков относила время возникновения их к XV -- началу XVI вв., считая стрельцами пищальников. Отождествляя стрельцов с пищальниками, они таким образом снимали вопрос об учреждении стрелецкого войска.

Советские историки присоединились к мнению большинства дореволюционных авторов, считавших, что стрельцы появились на Руси в 1550 г Историографию и более подробные сведения о стрельцах см. А. В. Чернов, Образование стрелецкого войска, Исторические Записки Академии наук СССР, вып. 38, 1951.

Внимательное изучение источников дает возможность уточнить этот вопрос.

16 января 1547 г. Иван Грозный был венчан на царство. Отмечая в связи с этим положение ратных людей при новом царе, летописец указывает: «... и еще ново прибави к ним огненных стрельцов много, к ратному делу гораздо изученных и глав своих не щадящих, а в нужное время отцы и матерей, и жен, и детей своих забывающи, и смерти не бояшеся...» ПСРЛ, т. XIX, стр. 44

Сообщение летописца дает право утверждать, что стрелецкое войско было учреждено при Иване Грозном. Отмечая появление стрельцов в связи с воцарением Ивана Грозного, летописец, повидимому, зарегистрировал факт, имевший место еще до восшествия Ивана Грозного на престол, т. е. до 1547 г. Другие источники подтверждают это предположение.

К. Маркс указывает в «Хронологических выписках» по истории России, что в 1545 г. Иван IV учредил постоянную личную охрану (Leibwache), которую назвал стрельцами, так как она была вооружена пищалями, т. е. огнестрельным оружием вместо луков и колчанов. Часть этой охраны в качестве основного ядра он отослал в войска См. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. VIII, стр. 164

Указание К. Маркса подтверждается и некоторыми русскими источниками.

В июне 1546 г. на Казанское ханство был посажен сторонник московского правительства касимовский царь Шах-Али, посланный из Москвы 7 апреля того же года. «Сказание о зачатии царства Казанского» сообщает по этому поводу, что Шах-Али отправился в Казань в сопровождении ПСРЛ, т. VI, стр. 307, 310 трехтысячного отряда татар и не взял с собой «ни огненных стрельцов», ни «наряда» (артиллерии).

Шах-Али пробыл в Казани около месяца и был изгнан прежним правителем Казанского ханства -- ханом Сафа-Гиреем. Источники указывают, что на другой год после изгнания Шаха-Али Иван Грозный послал на Казань своих воевод Семена Микулинского и Василия Оболенского Серебряного с многочисленной ратью, в составе которой упоминаются и «огненные стрельцы» Древнейшая разрядная книга, стр. 128. Таким образом, стрельцы принимали участие в боевых действиях русского войска в 1546-1547 гг. и, следовательно, появились ранее этого времени.

В 1550 г. были образованы «выборные» стрелецкие отряды. «Русский хронограф» довольно подробно рассказывает о появлении этих стрельцов. Под 7058 г. читаем: «...учинил у себя царь... выборных стрельцов и с пищалей 3000 человек, а велел им жити в Воробьевской слободе, а головы у них учинил детей боярских...» Всего было создано шесть «статей» (отрядов) выборных стрельцов по 500 человек в каждой. «Статьи» делились на сотни, во главе которых стояли сотники из детей боярских, и, вероятно, на десятки. Стрельцы получали жалование по 4 рубля в год.

Создание выборных стрельцов являлось частью крупной военной реформы Ивана Грозного и было тесно связано с учреждением «избранной тысячи» в том же 1550 г. (см. ниже). «Тысяча» представляла собой отряд выборной конницы, выборные стрельцы составляли трехтысячный отряд избранной пехоты. И те и другие являлись личной вооруженной охраной царя. Выборные конные и пешие отряды, созданные Иваном Грозным, были предшественниками русской гвардии.

Выборные стрельцы отличались от поместного ополчения прежде всего тем, что жили в особой слободе и обеспечивались постоянным денежным жалованием. Стрелецкое войско по своему устройству приближалось к регулярному войску.

Социальное положение стрельцов было иным, чем поместной конницы из дворян и детей боярских; стрельцы набирались из народа, преимущественно из тяглого посадского населения Летописец русской (Московская летопись), 1894, стр. 177-183.

Структура стрелецкого войска напоминала существующую организацию русского войска (сотенное деление), но это войско имело и свои особенности (сведение сотен в пятисотенные отряды -- статьи). Стрелецкие «статьи», позднее приказы (приборы), существовали до второй половины XVII в. Во второй половине XVII в. они начали постепенно заменяться общевойсковыми полками, а сотни ротами и вскоре утратили свое своеобразие.

Первое крупное боевое крещение стрельцы получили при осаде и взятии Казани в 1552 г. Летописные источники довольно подробно рассказывают о действиях стрелецкого войска в этом походе.

На штурм Казани были посланы ертаульный, передовой и большой полки. Впереди полков в наступление шли пешие стрельцы и казаки со своими головами, атаманами и сотниками.

Завязалась перестрелка, в которой участвовали и стрельцы. Когда конные татары сделали вылазку против пеших стрельцов, царь указал воеводам ертаульного. полка «пособить» стрельцам. По приказу воеводы стрельцы «закопались во рвы» на берегу Булака и не давали татарам делать вылазки из города.

Второму воеводе большого полка М. И. Воротынскому было велено всем полком сойти с коней и в пешем строю катить туры под Казань.

Воротынский «наперед велел итти к городу» стрельцам во главе с головами, затем казакам с атаманами, боярским людям с головами и туры катить на указанное место, «а сам з детми боярскыми поиде пешь за ними». Пока устанавливались туры («за 50 сажен от города»), стрельцы, казаки и боярские люди обстреливали город из пищалей и луков. Когда туры были установлены, все люди были отведены к ним. «И перед турами веляше стрелцом и казаком против города закопатися во рвы». Бой продолжался всю ночь М. М. Богословский, Несколько слов об одном проекте реформ XVI в., Труды Археографической комиссии Московского археологического общества, т. I, вып. 1-3, М., 1898, стр. 5-12.

В субботу, 27 августа, воеводе М. Я. Морозову было приказано прикатить к турам «наряд большой». Начался артиллерийский обстрел города. Стрельцы, находившиеся в окопах перед турами, активно помогали артиллерии, «не даваше на стенах людем быти и из ворот вылазити».

В понедельник было решено поставить туры по берегу р. Казанки. Воеводы послали вперед стрельцов под См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XIV, ч. 1, стр. 447 командованием Ивана Ершова и атаманов с казаками, которые закопались во рвах. На обстрел из города стрельцы отвечали из пищалей, а казаки из луков. Тем временем воеводы поставили туры в назначенное место. То же самое было и при установке тур с Арского поля; вылазки казанцев отражали стрельцы, боярские люди и мордва.

Для усиления обстрела города около тур соорудили 12-метровую башню, на которую подняли орудия. Активную помощь артиллерии оказывали стрельцы, день и ночь обстреливавшие городские стены и улицы из ручных пищалей.

По царскому указу первыми на приступ города пошли стрельцы, казаки и боярские люди. Они должны были выдержать основной удар осажденных и захватить городские стены. Атакующим помогали воеводы с детьми боярскими из полков. Стрельцы и другие пешие воины засыпали ров хворостом и землей и двинулись на городские стены. «И тако, -- добавляет летописец, -- скоро взыдоша на стену великою силою, и поставиша ту щиты и бишася на стене день и нощь до взятья града» ПСРЛ, т. VI, стр. 307, 310.

Источники показывают, что решающей силой при взятии Казани были стрельцы, казаки и боярские люди (холопы), т. е. пешие воины. Стрельцы приняли активное участие и в Ливонской войне. Осада и захват всех ливонских городов и замков происходили при участии стрельцов. Осада Полоцка достаточно хорошо показала роль и значение стрелецкого войска в составе вооруженных сил Русского государства XVI в.

• 31 января 1563 г. русское войско подошло к Полоцку. В тот же день Иван Грозный приказал своему полку установить обоз («кошу») и поставил перед полком, близ города, стрельцов, которые и охраняли царский полк весь день. Полочане открыли орудийный обстрел русских полков. Расположившиеся на берегу р. Двины и иа острове пушкари и стрельцы сбили с острова вражеских пушкарей и многих людей в остроге убили. На другой день царь послал на остров еще два прибора (отряда) стрельцов с головами; стрельцам было велено закопаться и начать обстрел посада.
• 4 и 5 февраля началась расстановка тур и наряда, охрану которых от возможных вылазок противника несли стрельцы, казаки и люди боярские. Тогда же стрельцы прибора головы Ивана Голохвастова зажгли башню острога ПСРЛ, т. XIX, стр. 425; Сказание о зачатии царства Казанского, лл. 94, 95 со стороны Двины и через башню проникли в острог. Однако царь приказал вывести стрельцов обратно, «что не умысля пошли» к острогу, так как туры для осады не везде еще были поставлены. В смелой вылазке стрельцы потеряли убитыми 15 человек.

Противник пытался было путем переговоров приостановить осаду, но осада продолжалась. Туры были расставлены, к обстрелу легких и средних пушек присоединился прибывший стенобитный наряд; под турами засели стрельцы. 9 февраля полоцкий воевода приказал зажечь в нескольких местах острог, а посадских людей из острога загнать в город. Стрельцы, казаки и боярские люди ворвались в острог, завязался рукопашный бой. На помощь стрельцам было прислано подкрепление из царского полка. После взятия острога вокруг города расставили туры, а за ними большие и верховые пушки и начали круглосуточный обстрел города. Расстановку туров и охрану их несли стрельцы и боярские люди. В ночь на 15 февраля стрельцы подожгли городскую стену. Полкам было приказано готовиться к штурму, но на рассвете 15 февраля Полоцк сдался Летописец русской (Московская летопись), 1894, стр. 177-183.

Успех осады города был результатом активных действий артиллерии и стрельцов, которых насчитывалось под Полоцком до 12 тыс. Здесь, так же как и под Казанью, тяжесть осады крепости легла на пеших воинов, центральное место среди которых занимали «огненные» стрельцы.

Проследив бегло участие стрельцов в осаде и взятии Казани и Полоцка, сделаем некоторые общие выводы.

Отсутствие постоянной пехоты в русском войске чувствовалось давно. Длительная и безуспешная борьба с Казанью в течение всей первой половины XVI в. явилась отчасти следствием того, что в русском войске не было постоянных отрядов пеших воинов.

Правительство посылало под Казань спешенную конницу, но она не могла заменить постоянной пехоты, тем более, что дворянская конница считала ниже своего достоинства нести ратную службу в пешем строю. Не могли заменить постоянную пехоту ни пищальники, временно созываемые для ратной службы, ни казаки, вооруженные преимущественно луками.

Стрельцы были зародышем того постоянного войска, которому придавал большое значение Ф. Энгельс Местничество -- монополия княжеско-боярской знати на высшие посты в армии и государственном управлении.

Энгельс писал, что для укрепления и усиления централизованной королевской власти на Западе (а следовательно и царской власти в России) необходимо было постоянное войско См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XIV, ч. 1, стр. 447.

Важно при этом отметить тот факт, что стрельцы были вооружены пищалями. Для русского войска, дворянская конница которого имела на вооружении луки и холодное оружие, появление отрядов с огнестрельным оружием имело огромное значение. Поголовное вооружение стрельцов огнестрельным оружием ставило их выше пехоты западных государств, где часть пехотинцев (пикинеры) имела только холодное оружие.

Стрельцы хорошо владели огнестрельным оружием. Уже под Казанью, по свидетельству летописцев, «стрельцы тацы бяху искусни и научени ратному делу и пищалному стреляню, яко и малые птицы на полете убиваху из ручных пищалей и из луков» ПСРЛ, т. XIX, стр. 425; Сказание о зачатии царства Казанского, лл. 94, 95.

Наконец, неоднократные указания летописей свидетельствуют о том, что стрельцы умели применяться к местности и использовать искусственные укрытия, а это было возможно только в результате обученности стрельцов военному делу.

Таким образом, отождествлять стрельцов с пищальниками нельзя. Пищальников можно назвать предшественниками стрельцов, но и то лишь в отношении характера службы (рода войска) и вооружения. И те и другие (пищальники по преимуществу) были пешими воинами, и те и другие имели огнестрельное оружие. На этом преемственность и кончается. Стрелецкое войско, являвшееся постоянным, по своей организации и боеспособности стояло несравненно выше отрядов временно созываемых пищальников -- ополченцев. Поэтому пищальники могли и после образования стрелецкого войска не исчезнуть, а остаться частью посошной рати, хотя источники, преимущественно иностранные, этим именем иногда называют стрельцов.